Два кузнеца - Клинки Армагеддона, (фнфик, фэнтези, эпический рассказ) Опции

[domen12312]

Два кузнеца
Клинки Армагеддона

Где сам Господь не вздумал сделать шаг,
Я брел во тьме печалью угнетенный,
Боялась смерти скорбная душа,
А тело ждало пыток изощренных.

Но вот сквозь бездну лет и стон веков,
Мне показались проблески надежды.
Рожден ли этот свет для мотыльков
или для тех, кто в зиму веки смежит?
…стенания призрака…

Вторая Эпоха была удивительным временем надежд, рожденных в труде и товариществе великих народов. Шаткий мир позволил людям и гномам рассмотреть друг в друге схожие черты: преданность великим делам, стойкость на пути к своим целям, любовь к знаниям и многое другое, сокрытое ранее пеленой ненависти. Но самым главным мостом между Империей и Союзом стала дружба придворного мастера по металлам Тэнвиля с государем гномов Дорвигом. Властитель дворфов по достоинству оценил умение Тэнвиля обращаться с молотом, предложив однажды человеку посетить одну из трех величайших кузниц Союза. С тех пор имперский мастер проводил много времени с правителем гномов, не без выгоды для собственного народа. Дорвиг настолько благоволил Тэнвилю, что позволил людям скупать редкие и запретные сплавы.
Сам Тэнвиль многому научился и пожалуй больше чем кто бы то из людей смыслил тогда в поиске рудных жил. Его талант, словно хранившийся в недрах алмаз получил долгожданное гранение. Рука придворного кузнеца стала столь же тяжелой, как и у гномов, а изделия по прочности не уступали самому Дорвигу. Непревзойденным мастером слыл властитель Союза, а потому с большой радостью признал он Тэнвля равным себе. В те годы границы Империи находились под надежной охраной гномьей стали, а кое-где защиту от Орды и Альянса обеспечивали неприступные бастионы. На юге близь Мертвых Земель высилась отчужденная крепость Лазрок с большим гарнизоном, на западе возле Пустыни муравьев незыблемым стоял Заккар.
Союз извлек немало полезного из сотрудничества с людьми, ибо в имперских библиотеках накопилось несметное количество древних рукописей. К сожалению, короткий человеческий век не позволял развивать и приумножать их. Так, не найдя применения формулам или не разгадав очередную тайну, люди откладывали ее в сторону, сосредотачиваясь на более приземленных целях. Куда охотнее за неразрешимые задачи брались гномы, от природы более пытливые и упертые.
Поддавшись однажды азарту, Дорвиг предложил Тэнвилю посостязаться в искусстве создания мечей. В качестве металла для исполнения столь непросто задачи, государь выбрал редчайший нортарий, что на языке гномов означает неземной. Его и еще множество драгоценностей Союз получил в уплату от Альянса, за навязанный мир и утраченную гордость, после поражения в Долине Драконов.
Тэнвиль с радостью принял предложение Дорвига, даже не подозревая, к чему приведет это безобидная идея. Нортарий, собранный эльфами света еще до наступления Первой Эпохи, слыл проклятым металлом. Лишь однажды он принимал форму оружия, но о тех временах мало что известно, да и те крупицы знаний полны печали. Эльфы посчитали такой подарок достойным завоевателей, а потому отдали его без особых сожалений, рассчитывая, что рок пойдет за теми, кто вознамерится протянуть руку к Упавшей Звезде.
Злая судьба не заставила себя долго ждать, ибо семя раздора, брошенное однажды в борозду времени и прораставшее не одну тысячу лет не так легко извести. Тэнвиль тяжко трудился в имперской столице ведь работа была ему в радость, в то время как Дорвиг не жалея собственных сил остужал сталь и снова возносил молот над головой, уже считая себя победителем. Дивные клинки, напоминавшие больше тусклое серебро, оказались весьма восприимчивы к магии, о чем заранее предупреждали в высших кругах магов. Тэнвиль не предал значения словам волшебников, поспешив на запланированную встречу с другом, а государь гномов и вовсе не хотел ничего слушать.
Как и всегда, Дорвиг пришел первым и ожидал соперника между излучиной реки Ланго, круто заворачивавшей у Дождевого леса и Ангельского водопада. Чтобы не томить, друг друга, старые друзья достали клинки одновременно. Но каково же было изумление гнома и человека, когда мечи оказались полностью одинаковыми, с теми же элементами орнамента в виде длинных молний проходящих вдоль лезвия. Только эфесы у мастеров получились разные. Один из черной стали с пурпурным драконом на навершии, второй полностью сработанный из золота с эмблемой кулака на гарде. В происходящем Тэнвиль видел божественную волю, не обратив внимания на мрачное лицо Дорвига, посчитавшего, что человек просто не захотел признавать поражения, исхитрившись выведал заветный чертеж. В гневе властитель Союза стал обвинять Тэнвиля в зависти и корыстолюбии, не замечая как сам, стал ревностно посматривать на клинок выкованный другом. Гордыня захлестнула Дорвига, и тогда во время ссоры он убил Тэнвиля, забрав с собой оба меча. Горестная весть дошла до людей, когда армия Империи вступила в схватку с Доминионом. Но сам император ждал хоть какой-то весточки от Союза, надеясь на страшную ошибку. Правда, никто из гномов не пришел объясниться, не говоря уже о помощи для осажденного Осмуна.
Зато дела дворфов пошли в гору, Дорвиг познав силу Пламенных мечей, не проиграл ни одной битвы вплоть до самой смерти. И хотя привычнее для гномов были топоры, властитель Союза никогда не расставался со своим новым оружием, легко ложившимся в любую руку. Умер Дорвиг в преклонных летах, после взятия Белой Башни. Никто не знает, как это произошло, но поговаривают, что полученное могущество взыскало свою плату с правителя низкорослого племени. Тело государя так и не смогли похоронить в Усыпальнице Предков. На дружину дворфов перевозившую мертвого правителя внезапно напали орки, двинувшие несметные рати как раз для похода на город Полон. В одной из стычек повозка с тяжелым саркофагом опрокинулась в глубокое ущелье близь Вулканических Пустошей, там же полагали и сгинули Клинки Армагеддона. Но лишь до той поры, пока не нашлось сердце способное ненавидеть еще сильнее.

Северный границы Орды, копи Уруг-Атара
Устало перебирая в темноте босыми ногами по узкой тропе каменоломни, эльф сильно старался поменьше греметь цепями, прислушиваясь, нет ли позади погони. Как тут же где-то ярусом ниже раздались гортанные крики преследователей, обещавшие несчетные муки беглецу, как только они его настигнут. Вспомнив о небольшой расщелине, расположенную за следующим поворотом, Эльтран пошатываясь, побрел из последних сил к спасительному уголку.
За годы, проведенные в шахтах Орды, от гордой осанки не осталось и следа, а впалые щеки и мешки под глазами исказили лик перворожденного до неузнаваемости. Еще чуть-чуть, повторял про себя Эльтран, на ощупь пробираясь по неудобной дорожке. Через минуту пальцы нашли лазейку и не в меру исхудавший эльф скрылся в каменной толще. Как раз вовремя, ведь орки не медлили, свет факела озарил на секунду узкую щель, а затем куда-то исчез. Казалось бы, надсмотрщики Уруг-Атара не заметили блестящих глаз полных страха. Легкий вздох облегчения вырвался из груди эльфа, выпуская вместе с воздухом все то напряжение, что скопилось за последние дни. Месяцами планировался этот побег, однако заплатить за него пришлось немалую цену. Двое спутников Эльтрана расстались с жизнью, ради одной только возможности увидеть синее небо. Однако расслабляться было еще рано, павших почтить можно и потом, а вот живым, необходимо делать то единственное, ради чего они пришли на эту бренную землю – оставаться в теле и разуме как можно дольше.
Трясущаяся ладонь опустилась на горку с песком и неожиданно пальцы сомкнулись на странном предмете. Рассмотреть в темноте, что либо, было непростой задачей даже для эльфа. Однако секундой позже, нечто потянуло Эльтрана наружу. Рука орка крепко держала перворожденного, едва не переломав тому лодыжку. Довольно скалясь зеленокожие решали как поступить с беглецом, убить сейчас или немного растянуть страдания бедолаги. В страхе Эльтран попытался прикрыть лицо, но только сейчас заметил клинок, которым едва не полоснул надзирателя, уклонившегося в тот же момент.
– Осторожнее, а то останешься без своих граблей. Насмешливо предупредил Бальдо.
– Драггор меня раздери, – удивленно рыкнул Крог, – У этого мягкотелого есть яйца.
– Примешь вызов? Пробасил Бальдо.
– Честь есть честь, каким бы тонконогим ни был противник, до тех пор, пока он решается бросить вызов, ни один орк не посмеет его игнорировать. Зеленокожая парочка зашлась в диком гоготе сотрясавшим окружавшую темень.
– Вставай и дерись эльфик, иначе хуже будет. Лицо Бальдо приобрело до боли серьезный вид. Эльтран не понимал что происходит, зажатый между двумя гигантскими тушами, он едва осмеливался поднять взгляд на своих мучителей.
– Ну же малыш, у тебя есть шанс получить долгожданную свободу или позлить Крога Костодробителя еще немного и тогда твоя голова разукрасит ближайшую стену в цвета вашего любимого винца. Руки и ноги не слушались перворожденного, но он встал. Бывший придворный менестрель, высокомерный и заносчивый обладатель роскошных палат во дворце короля, слышавший про науку войны только когда знати становилось скучно обсуждать погоду в восточных провинциях, куда-то исчез, он растворился в боли и ужасе. Но сейчас между двумя ордынцами стояла не согбенная униженная тень, а нечто более древнее и зловещее.
– Эй Бальд, есть все-таки в этих тонконогих мрачная решимость. Весело прогудел Крог.
– Ага, готовность умереть, – поддакнул Бальдо – Подаришь мне парочку коренных зубов, как раз до коллекции не хватает. За всеми этими словами никто и не заметил, да и сам Эльтран едва понял, как успел нанести удар в грудь Крога. Клинок прошел быстро и чисто, разя затвердевшую кожу, преодолевая каркас костей и мышц. Сердце зеленого воителя остановилось мгновенно, хотя разум судорожно пытался цепляться за жизнь, казавшуюся такой беззаботной.
Второй орк был куда расторопнее своего товарища, но внезапно дала о себе знать проворность эльфа. Легко вынув клинок, Эльтран как заведенный отскочил в сторону и толкнул тело Крога. Бальдо инстинктивно вытянул вперед руки и поймал тушу, это стало последней ошибкой орка. Разгоряченный Эльтран рубанул от плеча попав прямо по щиколотке, зеленокожий взревел, оседая на колено. Он хотел достать проклятого эльфа с другой стороны, оттолкнув наконец бесполезный мешок с костями, но оказалось поздно. Перворожденынй махнул мечем еще раз и по шее Бальдо потекла теплая кровь, рычание прервалось хрипом, а в следующий миг орк летел в пропасть.
Эльтран осел на землю, по телу бил озноб, раньше ему казалось, что он невероятно устал и напуган, теперь же эльф ощущал себя истощенным настолько что не мог пошевелиться. Веки закрылись, отправив измученную душу в долгожданное забвение. Сколько прошло часов, бывший менестрель едва ли знал, но факел лежащий рядом почти погас. Обшарив холодный труп Крога, Эльтран с радостью обнаружил флягу с мутной водой, еды не было, собственно без нее орки могут обходиться достаточно долго, но потом голодные они просто сходят сума. Питаться павшим противником даже после всех лишений эльф побрезговал. Напившись всласть и отпилив передние клыки Крога в качестве залога свободы, Эльтран засобирался в путь довольный собой. Если повезет, через пол дня или того раньше, он беспрепятственно выйдет на поверхность.
Проделав пару шагов эльф остановился. Его удерживало странное желание, острое чувство того, что рано было еще уходить. Даже цепи как-то окаменели разом, придавливая к земле. Вернувшись к расщелине, Эльтран поводил факелом из стороны в сторону, стараясь рассеять мрак насколько это было возможно едва потухшим факелом. Среди песка и пыли внезапно что-то блеснуло, руки сразу же метнулись в сторону находки, которой оказался еще один клинок. Странно легкие, мечи будто дополняли друг друга. Опытный глаз придворного менестреля быстро оценил искусство мастеров выполнивших такую тонкую работу на эфесах, один был черным и холодным с пурпурным драконом, второй из желтого золота с отпечатанным кулаком. Долго всматривался Эльтран в дивные орудия, отделанные молниями на всю длину серебристых лезвий, пока не понял, что в этом внезапно показавшемся уютном уголке полностью потемнело.
На этот раз мрак не испугал перворожденного, а расступился перед ним словно пытаясь услужить. Тяжести оков и предстоящего пути эльф не заметил вовсе, в какой-то момент ему даже почудилось, будто он мог различать предметы в темноте. Прервали видение дребезжащие лучики света, завидев которые Эльтран помчался к их источнику. Солнце почти ослепило после стольких лет проведенных в копях Уруг-Атара. Правда ликом своим эльф уже вряд ли походил на измученного раба, коим был почти пол столетия. Синяки под глазами растворились в природно янтарном цвете эльфийской кожи, а морщины хранившие память перенесенных тягостей разгладились, уступая воле судьбы. Клинки затрепетали в руках Эльтрана, переняв схоже чувство, что и их хозяин, а через мгновение озарились легким сиянием не на шутку испугавшим эльфа. Одно из лезвий случайно коснулось цепей на правой руке и все ее звенья превратились в ржавую труху. Тогда, бывший менестрель повторил движение с другими оковами и через секунду, последний килограмм низкопробной стали развеялся по ветру. Клинки перестали мерцать и чудесное наваждение прошло. Только сейчас понял Эльтран каким счастливчиком оказался, но когда перворожденный обогнул валун, брови его сошлись в непривычном для них движении. Гнев проступил на лице того, кто был узником в шахтах Орды, ибо перед эльфом предстал Верхний Уруг-Атар. Место куда загонялись пленники со всех рас словно живой скот, а затем спускались под землю до конца жизни, там обитал главный надсмотрщик Горваг. Эльтран не заметил, но ненависть стала почти осязаемой и ей радостно откликнулись клинки Армагеддона.


Западные пределы Империи, поля битвы близь Ангатала
Их должны были отправить прикрывать тыл, потрепанный в боях полк Минатора едва ли походил на боевую единицу, лишившуюся трети от своего состава. Однако лорд Таминус решил иначе и Верных Сынов закинули в авангард. По плану велико мудрых полководцев, которых Минатор поминал каждую секунду, одаривая их различными нелицеприятными эпитетами, Верным Сынам надлежало выманить противника для столкновения на открытом пространстве. Приказ прозвучал четко, любой ценой заставить Альянс вступить в бой или не возвращаться вовсе.
Таминус давно недолюбливал Минатора и его полк, отчасти из-за легкой удачи командора, но чаще виной наплевательского отношения лорда становилась войсковая дисциплина, а точнее ее отсутствие. Воины Минатора едва ли чем-то отличались от бандитского сброда, шарящего по лесам Толоса. Но каждый кто попадал к Верным Сыновьям проходил через руки Крестителя, по другому в своих рядах Минатора ни кто и не кличет. Воры, убийцы, грабители и прочий люд, приговоренный к смерти, по воле командора получал второй шанс на искупление в рядах армии его святейшества. Жизнь была не из легкой, но кто смог протянуть хотя бы пару лет, становился уже ветераном. В обиду подчиненных Минатор никогда не давал, сам наказывал, да так, что ни один устав Империи не выдержал бы подробного описания пыток.
В общем, похожие ситуации были не в первой, но этот случай оказался фатальным для всего полка. Переброшенные на скорую руку, уставшие и деморализованные, воины Минатора никогда не роптали. Угрюмо выполняли всю грязную и опасную работенку, на которую их подписывал лорд Таминус. Среди обильных зарослей пришлось продвигаться без коней, но Альянс так и не наносил удара, что было странно. Минатор как раз раздумывал над тем, а не послать ли к чертям вышестоящих начальников, как началась бойня. Люди вступили в запретную зону, даже для самих эльфов, отчего-то считавших здешнюю рощу священной.
Перворожденные не щадили стрел, более того они собрали всех лучников. Колючий дождь продолжался всего несколько минут, в течение которых Креститель как мог, спасал своих людей. Не помогали ни щиты, ни доспехи не способные полностью закрыть жизненно важные органы. Минатор дал команду на отступление, но тут эльфы впервые выступили открыто, встречая завоевателей лицом к лицу. Марк Висельник, правая рука командора получил стрелу в живот и теперь цеплялся за плечо Минатора. Силы были не равные, ярость Альянса ощущалась в воздухе и средь деревьев. Одного смелого перворожденного, почувствовавшего легкую победу, Марк ловко пришпилил к дереву, но на этом его силы иссякли. Минатор прикрывал товарища, парировав удар звонкой эльфийской стали, навыки Креститела в фехтовании оказались лучше чем у противника, расплатившегося жизнью. Еще одного перворожденного Минатору удалось застать врасплох, пока тот целился в одного из Верных Сынов. Тело бесшумно упало в траву. Отчетливо понимая, что через каких-то пару минут он вместе с остатками полка отправится к престолу всевышнего, Креститель стал прорываться к тропе, там, где были оставлены кони. По пути Минатор спас еще нескольких солдат и малой группой они начали прорываться из окружения. Старина Висельник едва держался на ногах, но оставлять друзей командор не привык. Менее дюжины дошло к скакунам, эльфы никого не пощадили. Но каково же было удивление Минатора, когда он заметил что Альянс не собирается останавливаться на достигнутом. Стрела прошила сочленения доспеха и задела легкое, больше Минатор ничего не помнил.
Очнулся воин от острой боли в боку, вокруг было темно, сыро и тесно. Откуда-то сверху доносилась человеческая речь, свои, подумал Креститель. Заметив решетку над головой и оглядевшись вокруг, командор признал двухметровую яму, такой себе походный вариант тюрьмы. Облокотившись о стену, Минатор стал ощупывать рану, лоскуты ткани, смоченные в вареве целителей, бережно прикрывали место, куда недавно попала эльфийская стрела. Кто-то явно позаботился чтобы он выжил.
– Посмотрите, кто проснулся, – постучав ногой по металлической клетке, охранник наклонил факел. – Ну и видок, приятель.
– Да зачем ты с ним разговариваешь, этот мужик, говорят из Верных Сынов, даром что жив. Я бы такую падаль оставлял на полях сражений.
– Рты захлопните, – из теней вышел седоватый старшина, при виде которого с часовых быстро слетели похабные улыбки, – Там в яме командор Минатор, единственный человек благодаря которому удалось взять под контроль Ангатальские дебри. За водой и едой кабанчиком, живо! Да не какую-то испорченную муть несите, а то, что сами жрете, иначе заставлю помои есть следующую неделю. Парочка словно растворилась, только и слышались в кустах звуки стучащих железок.
– А ты поднаторел, Рогва. С уважением произнес Минатор.
– Что поделать, с каждым годом на службу присылают только худших из худших, воевать это им не бабу на стогу вертеть, – с некоторой грустью ответил старшина, – Ладно, есть у нас минутка с небольшим. Тебе сразу, какую новость, плохую или хреновую?
– Давай с той, что про полк, сколько выжило моих ребят? Креститель замер на секунду, прикидывая в голове самые страшные цифры.
– Никто. Сухо вымолвил Рогва.
– Ты шутить брось, а то..
– Я тебе не зелень учебная, про такие вещи шутить, – твердо пресек Рогва – Полегли все, тебя видимо за мертвого посчитали, вот и остался жив.
– Ясно, – к угрюмому выражению лица Минатора, теперь прибавилось неутолимое желание выпить, да так чтобы не выходить из беспамятства неделю другую, – А что там с плохой новостью?
– Я ее только что озвучил. Старшина достал немного гномьего табака, скрутил сверток, поджег его об факел и метнул пленнику. Командор ловко поймал самокрутку, когда Рогва уже начинал закуривать свою.
– Теперь можешь продолжать. Блаженный дым заполнял легкие, но не смотря на колющую боль, Минатор даже не думал бросать затягиваться.
– Тебя будут судить, причем не где-нибудь, а в столице, – последовала секундная заминка, когда Рогва выдыхал легкий дым, – Не знаю, кто твои друзья, но должок они точно вернули. В столицу многие хотели бы попасть, учитывая, да вот не всем везет. А ведь за тебя серьезно взялись, но ушлый ты. Вон и повязки успели наложить.
– Судить, меня? Ехидная улыбка сказала больше, чем это могли сделать слова.
– Таминус смог убедить остальных лордов, что ваше отступление, едва не сорвало победу.
– Отступление говоришь, – задумчиво произнес Креститель, смакуя запах табака, – Скорее позорное бегство приготовленных на заклание ягнят.
– Завтра тебя повезет следующий отряд, кому смог, передал, чтобы не глумились.
– Щедрая ты душа. Беззлобно заметил командор истребленного полка.
– Не язви, у самого сердце болит. Так вот, менее недели пути и тебя доставят в порт Осмуна, а от туда к родным берегам.
– Может завалить тех двоих, что ты отправил за яствами, а потом убежать к пиратам? Буднично размышлял вслух Минатор.
– Да хоть в постель к халише, только ты в глубоком тылу Империи и шансов прорваться будет чуть больше чем у того кроля, которого мы сегодня на утро приговорили. Получить оправдание на Суде Милости шансов и то больше. Говорят, его будет вершить сам Император. Такое случается редко, но горсти везунчикам удается попасть на прием к правителю. Еще говорят, если настроение его светлости выдалось отличным после ночных гуляний с лучшими проститутками Ремартии, то ты почти получил свободу.
– В моем случае врагов столько, что могут и не довести до конечного пункта назначения.
– Это уж ты сам, а мне пора делать обход, утром еще загляну проведать. Рогва ушел, как раз перед тем как прибежали незадачливые смотрители, выгребшие из припасенных харчей каких-то сушеных яблок, пару кусочков мяса и лепешки испачканного хлеба с литровой порцией воды, чему Минатор был несказанно рад. Сон на холодной земле с ноющей раной, вряд ли можно было назвать комфортным. Кошмары давно не посещали Крестителя, как и любые другие видения. Абсолютное ничто, вот и все что приходится переживать матерому воину, потерявшему в боях весь свой полк, бывший тому вместо семьи.
Старшина появился на рассвете, как и обещал. Затем последовала нехитрая процедура передачи пленника из одной клетки в другую. Прощание было безмолвным, ибо каждый служивый знал, что доброе слово чаще всего притягивает неприятности, а потому удачу никто не поминал. По суше Минатора переправили без проблем, практически везде в карауле встречались либо знакомые Рогвы, либо приятели его приятелей. В доках командора Верных Сынок кинул в трюм Святой Августины из чего Креститель сделал вывод, что святая была той еще потаскухой. На кораблях Минатор был не часто, но этот запомнился особенно, столько крыс вряд ли насобиралось бы во всех подвалах Вендора.
На этот раз среди смотрящих не нашлось старых товарищей или давних друзей, зато быстро отыскались недоброжелатели. Во время небольшого шторма, когда часть командиров попряталась по каютам, а большинство солдат ходили на хмеле, компания из пяти человек навестила пленника. Пару выбитых зубов, открывшаяся рана, вывихнутое плечо и несколько синяков на лице, вот и все подумал Креститель, бывало и хуже. Излив накопившуюся злобу, мужики пошли допивать изъятый недавно ром.
Опершись спиной о деревянный трюм, Минатуру вспомнилось как он был еще учеником в Академии. Ему пророчили будущее полководца, идеальное владения оружием, высшие оценки по стратегии боя и философским течениям, но подкачало происхождение. Старый учитель, мастер Диамонд лично благоволил Минатору, но увы это не спасло юношу от дальнейших невзгод и превратностей судьбы. Бывший служитель Бога, один не из самых последних паладинов, Диамонд на старости лет пытался помочь молодому поколению в познании не только противника но и себя. Один из таких уроков предполагал продолжительную медитацию, на которую впрочем никто не обращал внимания. За нее не было оценок или какого-то спроса, просто старому воину, старшие господа разрешили вести свои частные занятия ввиду прошлых заслуг перед Империей. Именно этим сейчас и решали заняться Минатор, поскольку в свое время неплохо освоил искусство мастера Диамонда. Дыхание стало устойчивым, мысли растворились среди абсолютного спокойствия, словно катание на лошади, медитирование быстро восстанавливалось из памяти, хранящей осколки того далекого и светлого прошлого.
О борта Святой Августины бились лютые волны, казалось, предыдущая качка была простым разогревом перед грандиозной бурей. Небо заволокло черными тучами, дождь ударил сплошным холодным потоком, где-то вдалеке маячили отблески гроз, а им вторило тяжелое эхо грома. Среди обитателей астрала началась странная суета. Один из призраков с печальным лицом, чьи грубые руки походили на инструменты ремесленника бессильно опустились над землей. Ветры не могли коснуться того, кто был лишен плоти, но душа могла испить еще не один кубок скорби. Лишь сильнейшие могли не покориться смерти, разрывая связь с обоими мирами, но и тут их ждало тяжкое испытание, ибо выдержать века ожидания, не многим дано. Тот, кто впадал в ярость или поддавался унынию, становился пустым, во всех смыслах. Такие духи были настоящей проблемой, не давая другим искать освобождение от взятого на себя бремени.
Где-то за горизонтом забрезжил свет, весьма непривычное явление для тех, кто жил в сумерках тысячи лет. Это сразу привлекло к себе всеобщее внимание. Человек с грустным лицом посмотрел на раскрывающийся в пустоте маяк и твердой походкой направился к нему. Пустые тоже пришил в движение, они всеми силами старались помешать получить второе искупление, поскольку сами утратили на него право. Дикие и необузданные фантомы рвали на куски тех, кто еще мог чувствовать боль, не физическую, но эмоциональную, пронизанную, куда большим спектром чувств. Человек с руками молотами шел напрямик, толкая или разрывая пустых на части, другие великие воители присоединились к этому шествию, но лишь одному будет позволено исполнить свое самое сокровенное желание, ту единственную цель, ради которой пришлось отказаться от перехода в иной план.
Капитан корабля Скарус был напуган ни на шутку, поскольку в этот момент астралист проводивший Святую Августину через бескрайний океан впал в состояние шока и не приходил в себя. Внезапно в каюту ворвались сторожи из нижних ярусов, приставленные к одному единственному пленнику на борту. Но из их непонятного лепета капитан уловил лишь пару слов, про живого бога и покаяние грешников. Выглянув из мостика, Скарус узрел босую фигуру, свободно бродившую по палубе странным образом не теряя равновесия из-за бешеной качки. В этот момент ударила молния, озаряя светом небосвод, только тогда капитан догадался, кто же все-таки стоял перед ним.
Глаза Минатора открылись, но самого полководца уже не было, сейчас перед лицом устрашающей бури стояла сущность, а точнее переплетение душ, получивших долгожданную надежду. Веки бывшего командующего Верными Сынами залил золотой свет, способный посоперничать с самим солнцем. Хватило лишь одного повелительного слова «Стой!» и океан успокоился. Тучи раскидало по сторонам, а о непогоде напоминал лишь слабо моросящий дождь.
– Господь вседержитель! Скарус упал на колени, пытаясь вспомнить хоть одну приличную молитву, но на ум ничего так и не пришло.
– Не бойся, – казалось, голос состоял из десятка других отголосков, что заставило капитана еще больше оторопеть – Мы уже почти прибыли, остров всего в нескольких милях. Давай же поторопимся, негоже заставлять императора ждать. Или над людьми уже нет верховной власти? Скарус судорожно сглотнул, отрицательно помахав головой, а затем взбежал на мостик к штурвалу, распихивая нерасторопных помощников.
Во дворце его высочества было утро, мигрень не покидала вседержителя человечества целую ночь, а потому во время Суда Милости ни один хитрец изловчившийся попасть лично на прием к императору, так и не смог получить долгожданной индульгенции. Зато по небрежному мановению руки 19 из 20 заключенных отправились под топор палача.
– Ваше святейшество, последнего пленного должны вот вот доставить. Говорят Святая Августина уже зашла в порт. В отличие от своего визави лорд Таминус был в приподнятом настроении.
– Скорее бы, ох и хлопотное это дело правителя, – досадно заметил Дионтий I, – А что, никак нельзя перенести на потом?
– Как можно, ваше величество, Суд Милости был основан нашими далекими предками, в частности императором Винтурионом в конце Первой Эпохи. Народ любит такие вещи, они подогревают веру в вас как в верховного судью.
– Ну, раз так, – зевок вырвался из уст Дионтия, – Тогда подождем, но не долго. Вечером меня ожидает банкет, говорят, привезут вкуснейшие фрукты из Сельфура. Таминус раздраженно вздохнул, но не стал прерывать сладкие мечты его высочества. Присев рядом с остальными лордам, он начал барабанить пальцами по ручке кресла.
В этот момент в зал ворвался какой-то юноша, при виде которого правитель чуть не упал с престола, в очередной раз, пожалев, что позволил сестре взять племянника на скромную должность посыльного. Сорванец так жаждал служить на благо человечества, что не щадил собственных сил, вынюхивая и выискивая самые важные новости, насколько это был способен сделать 13-летний ребенок. В итоге Дионтию приходилось часами выслушивать, скольких кур удалось вынести кухарке, как часто старик Мармол запирается в своей опочивальне и куда пропадают недоеденные объедки со стола его высочества. Томас несся со всех ног, дабы преподнести очередную немаловажную весть.
– Нет, нет, нет, сегодня никаких докладов, мой любимый племянник, – император попытался закрыться подносом, но парень ловко просунул папирус под руки Дионтия, – И что это ты принес?
– Важные, важные события! Глаза Томаса горели озорным огоньком, словно у собаки принесшей кость хозяину.
– Давай потом разберемся с твоими глуп.. э э, новостями.
– Так не пойдет! Обиженно воскликнул племянник.
– Перечишь своему правителю? По-детски подколол мальчугана Дионтий, на что паренек тут же стал по струнке смирно.
– То то и оно! Сэр Таминус, присмотрите пока за моим любимейшим племянником, пока он еще чего не отчебучил. Лорд не сказал ни слова, сцапав Томаса своими большими руками, он тут же обездвижил его железной хваткой. Понимая бессмысленность сопротивления, мальчик насупился и бросил скучающий взгляд по сторонам, в аккурат, перед тем как большие деревянные двери раздались в стороны. В зал вошел человек в балахоне, что заставило некоторых лордов немного напрячься, поскольку все кто входили сегодня через этот порем были ведомы стражей, но человек стоял один.
– И куда это подевалась охрана? Резонно заметил Дионтий.
– Она молится, – голос похожий на шепот сотен открывшихся ртов, заполнил всю комнату, – Не будем же мешать этому богоугодному делу. «И по золотистому свету из под век его, подобно тому, что лучится перед троном Творца, узнаете вы Спасителя, ниспосланного волей Всевышнего» стих третий глава вторая, «Книга Книг» святого Орфея. Надеюсь он еще причислен к их лику? Капюшон сполз с головы незнакомца и зал заискрился небывалыми золотыми огнями. Глаза человека горели мягким, но сильным светом. Таминус едва не задохнулся от удивления. Зато расторопнее всех оказался придворный архимаг Люциус, старческие руки ухватились за посох и началась волшба. Круг из тонкой красной нити отделил вошедшего в комнату от других присутствующих. Маг понимал, преступники и еретики это одно дело, они могут смущать умы глупых крестьян, но чародеи и чернокнижники совсем иное, последние с легкостью уничтожали села и города, наводя мор или какую другу напасть. Дворец императора защищен самыми сильными заклинаниями, поэтому демоны не могли вторгнуться в святую обитель. Зато предатель или вражеский лазутчик вполне мог попытаться нарушить сон его высочества.
– В какую бездну ты свалился? На этот раз презрение Таминуса ничем не скрывалось.
– Не беспокойтесь наш бывший военачальник, здесь нет никакого подвоха или проклятий, – Минатор небрежно переступил черту, разорвав круг, – Как видите, печати против злых сил не действуют. Думаю архимаг, если он дожил до столь почтенных годов, должен лучше других понимать, в чем тут дело.
– Люциус, спалите это исчадие немедленно! Хриплый тенор Дионтия подстегнул лордов повскакивать, кое-кто даже выхватил мечи. Неожиданно свет в зале померк, не смотря на то, что сквозь оконные рамы проникало достаточно солнца.
– И кто поднимет руку на Спасителя? За эхом голосов почувствовалась угроза, опустившаяся тяжким грузом на людей в зале, но секунду спустя все прекратилось и стало снова светло.
– Император, мы не вправе воевать с посланником Творца. Ошарашил всех этим заявлением архимаг.
– А что нам делать? Поинтересовался сжавшийся в трон Дионтий.
– Согласно первым писаниям, в час нужды в мир является господень пророк или Спаситель. Эм, в разных талмудах ему приписывают и другие имена, но это самое точное.
– Тогда пусть приклонит колено! На этот раз в голосе императора было больше уверенности и меньше визга.
– Мой повел… Но Люциус не успел договорить.
– Колени пусть приклоняют живые, наш правитель давно мертв, – твердость в словах Минатора казалась нерушимой, – Прошедшие по сумеречным мирам служат высшей цели и лишь перед тем, кто ставит ее, мы готовы пасть ниц.
– Мы все равно должны заслушать дело командира Верных Сынов. Попытался возразить Таминус.
– Тело человека, известного как Креститель, было избрано для великой цели и не один суд, кроме суда Господа, не властен над ним. На мгновение блеск, в глазах Спасителя стал невыносим.
– Отлично, – воскликнул лорд Хэйрон, – Самый раз ударить по Доминиону!
– Тише Хэйрон, – из кресла встал невозмутимый долговязый мужчина со шрамом на лице, – Я бы лучше разобрался с Ордой на Севере.
– Или с Альянсом, они так просто не отдадут свои драгоценные рощи. Басисто прогремел сэр Орланд. В зале начался настоящий переполох. Один лишь Дионтий таращился на происходящее, не понимая как быть, словно теленок потерявший маму.
– Боюсь прервать вас, но у нас другие цели, – голос Спасителя отрезвил лордов, пресекая всякие споры – Моя цель лежит много восточнее, корабль его величества я поведу лично сквозь Непроглядные моря. Какой порт у нас дальше всего от Осмуна?
– Кажется Сельфур. Задумчиво пробормотал в седую бороду архимаг.
– Тогда с позволения его высочества, – Спаситель покосился на Дионтия, который снова сжался в свой престол, но под палящим взором не смог перечь самому посланнику Творца, лишь робко кивнул – Я отплываю сегодня, команда мне не понадобится.
– Какова ваша цель? Вопросил сэр Таминус, пока остальные набрали в рот воды.
– Не переживайте, Высшему Порядку пока незачем прибирать к рукам какого-то вшивого лорда Империи, а если хотите подробностей, можете спросить того мальца, сейчас он знает гораздо больше любого мудреца в этом зале. Спаситель указал на Томаса, направившись к выходу.
– Император, на вашем месте я бы не оставлял..
– Даже не думайте сэр Томинус из Эрейнховена, эта сила не подвластна мирским законам. Архимаг стал напротив лорда, перекрыв собой и посохом доступ к правителю. Оказалось Дионтий, совсем не обращал внимания на происходящее, в какой-то момент он так испугался, что забыл обо всем на свете.
– Томас, – подозвал племянника император и тот быстро прискакал к своему дяде, – Что ты хотел нам поведать?
– Я забрал послание для вас, когда гонец Канор напился и уснул прямо в конюшне вместе с миледи Ирией, – в зале кто-то закашлялся и поспешил на воздух, – Вот держите, мне показалось оно очень важным. Взяв лист папируса, Даионтий развернул его и прочел вслух.
– На восточных рубежах Орды, в копях Уруг-Атара творятся странные дела. В твердыню Полон прибыли пленники, они и дальше продолжают приходить к стенам крепости. Сотнями и целыми потерянными поколениями. Свидетели утверждают, что некий эльф обезглавил главного надсмотрщика, а остальных поработителей обратил в прах магическими клинками невиданной силы. Сим письмом уведомляю его высокомудрие о фактах требующих тщательного рассмотрения со стороны Святой Инквизиции. Командующий гарнизоном Полона, ваш Пертурон.


Эльфийская столица, самое сердце Альянса
В руках у перворожденной был кристалл, подарок очень дорогого ей эльфа, оставленный с незапамятных времен. Но тогда она выбрала другого, почти позабыв первую волнительную любовь. И только теперь, когда цвет подарка изменился на приглушенно алый, сердце девушки внезапно забилось с утроенной силой. Кристаллы памяти были редки, даже в древние времена, что уж говорить о днях сегодняшних. До тех пор пока их владелец оставался жив, драгоценность излучала зеленое сияние и лишь после смерти дарителя, кристалл навсегда темнел. Но сейчас произошло что-то невероятное, явно выходящее за рамки обыденного. Ни один волшебник из Совета Высоких, так и не мог объяснить девушке, что же стряслось с треклятой безделушкой.
– Арлен, ты в порядке? Настойчивый вкрадчивый голос вывел эльфийку из ступора, поспешно спрятавшую драгоценность в складках платья.
– Конечно мой дорогой. Беззаботно захлопала ресницами златовласая девушка.
– Правда? А вот мне так не кажется. Совсем посерьезнев, подметил Гаурвиль.
– Разве могу я врать королю, да еще и своему мужу? Исполнила шутливую хмурость Арлен.
– Конечно, не можешь, – эльфиский государь тут же улыбнулся и поцеловал супругу, – Но с тобой явно что-то не так. Покачал головой король.
– Мы девы Альянса всегда непредсказуемы, пора бы уже привыкнуть мой дорогой муж. Вернула улыбку девушка.
– Так и есть, однако меня сейчас вызывает Совет, что-то стряслось в Ангатальских пределах. Но как только я освобожусь, тебе от меня не уйти. Гаурвиль никогда не умел быть грозным со своей возлюбленной, но на этот раз он сделал над собой невероятное усилие. Арлен по достоинству оценила старания мужа, оставив у него на губах приятный вкус надежды.
Король ушел совещаться со своими военачальниками. Но девушка, чей век уже не первый в летоисчислении Альянса, не могла найти себе место. В библиотеках не было ответов на мучавшие ее вопросы, а у старейшин она не могла просить совета. Ведь те быстро доложат благоверному, в чем дело. Тогда Арлен решила искать помощи у Древа Жизни, стоя подле священных вод, она молилась и ее молитвы были услышаны. Странными видениями наполнились думы королевы перворожденных, в смятении бежала та по ступеням лестницы к белогривому коню, на котором и ускакала быстрее ветра.


Лес Дождя, недалеко от границы с Землей Зеркал
Эльтран повалился в высокую траву, пропитанную росой и запахом древнего леса. Редкие лучики солнца, пробивавшиеся сквозь густую листву, освещали небольшую поляну. Воздух вокруг словно застыл, превратившись в кисель, но как ни странно тягости в груди эльф не испытывал. Волновало Эльтрана сейчас совсем другое, события вчерашних дней не укладывались в картину мироощущения бывшего менестреля. Стон, крики, безумие и приятный вкус вражеской крови. Нет, Эльтран вовсе не жалел тех зеленокожих, что попали под его клинки. Просто происходящее в памяти всплывало словно из тумана.
Одно перворожденный знал наверняка, многие в тот день обрели свободу. Приятно было знать, что именно он стер гадкую ухмылку с лица Горвага. Вообще-то ордынцы славно пировали, когда к ним заявился эльф. Он уже не походил на того жалкого раба, которым был многие годы, причастность к прошлому выдавали только обноски, но после расправы, в закромах Эльтран нашел подобающую одежду: первостатейные сапоги, серые кожаные штаны, рубаху, зеленый походный плащ и ножны как раз по размеру.
Перевернувшись на спину, эльф уставился в слабые проблески неба, которое к скорому времени скроется под толщей серых облаков. Пальцы сами собой стали поглаживать заветные рукояти. Чудо мечи лежали рядом с их новым обладателем. Эльтран не был глупцом и понимал, что за любую силу рано или поздно приходится платить, но он еще столько мог сделать и стольких спасти. Ход мыслей прервал порыв ветра, за которым послышался голос из далекого прошлого.
– Пойдем со мной. Из тумана показалась соблазнительная фигура перворожденной, прикрытой будто в первые дни появления Альянса, обычной листвой. Эльтран аж подскочил на ноги от удивления.
– Как это возможно? Вопрос вырвался сам собой.
– Мой дорогой, в такое время возможно многое. Увещала красавица.
– Постой, ты же вышла за другого, стала первой дамой во дворце и вообще сказала, что не желаешь слышать моих песен, так? Голова менестреля шла кругом, но чувство опасности начало медленно завладевать эльфом.
– Я ошибалась Эльтран и очень сильно, – девушка кокетливо пожала плечами, – Поэтому пришла в эту глушь, одна, лишь бы найти тебя.
– Ничего не понимаю. Озадаченно пробормотал эльф.
– Тебе и не стоит, сердце само во всем разберется. Дева Альянса подошла близко, даже слишком, от чего стали видны все те изгибы тела, что так бережно скрывал покров природы.
– Наверное, мне это все снится и через час, я окажусь в недрах Уруг-Атара. Безнадежно произнес Эльтран, покрепче сжимая клинки.
– А не все ли равно, ведь ты мечтал об этой встрече слишком долго, – последние слова эльфийка произнесла прямо над самым ухом менестреля, – Мне так не хватало твоих прекрасных песен. Помнишь ту, что ты написал перед праздник Восходящей Луны «Эль талас Ан Уринэ». Хотя, тебе больше запомнилась та ночь в палатах Высокого Дворца, правда?
– Да я помню тот вечер, – беспокойство Эльтрана быстро растворилось среди приятных грез – И ночи после нее, были не менее сладострастными.
– Тогда пойдем со мной, уйдем навсегда из этого жестокого мира, убежим в самые дальние уголки и там проведем всю жизнь как в старые добрые времена. Я твоя, а ты мой. Девушка обняла Эльтрана, обмякая на нем, тепло ее нежного тела растопило в душе бывшего менестреля что-то давно позабытое и холодное. Затем не говоря ни слова перворожденная кинулась в туман, весело крича.
– Догоняй меня!
– Постой куда ты? Секунду назад Эльтран был счастливым, а теперь он вновь потерял это чувство.
– Догоняй же свою судьбу! Слова тонули вдалеке, но едва эльф сделал шаг, как мечи в руках задрожали. Затем случилось невероятное они вырвались из хватки хозяина и будто накалившись, стали описывать восьмерки, чертить огненные пентаграммы и знаки силы вокруг Эльтрана. Внезапно дымка тумана подернулась и разошлась, затем показалась знакомая фигура, на лице девушки застыло ожидание. Закончив начертать велшбу клинки остановились, вернувшись в исходное положение. Теперь и саму красоту куда-то унесло. Перед Эльтраном стояло странное создание, не то болотное чудище, не то древесная дрянь: обвисшие длинные руки из коряг да водорослей, неказистое согбенное туловище с орковскую величину и голова, сплошное месиво из мусора, что часто скапливается на дне болот.
– Демон ты или нет, знай, мою душу ты не получишь. Разгоряченно выпалил эльф выставив перед собой клинок с пурпурной гардой.
– Я дух, имя которого давно затерялось в веках и твоя душа мне не к чему. Тяжеловато пробасило нечто.
– Тогда проваливай! Играть на своих чувствах Эльтран никому не позволит, тем более что он уже догадался, кто стоит перед ним.
– Уйду, как и ухожу всегда. Безмятежно заявило создание.
– Тогда не медли, тем более я знаю кто ты, коварный Повелитель Зеркал, соблазняющий падших. Вторя словам хозяина, указательный клинок вспыхнул легким пламенем.
– Я никого не захватываю силой урум-бур, – голос казалось, раздался из утробы, – Они сами, так или иначе, ищут меня, как и ты. Я дарю только те воспоминания, что они выбирают лично, навеки, без всяких нечистых сдел-лок.
– Не заговаривай мне зубы Повелитель Зеркал. Эльтран оставался непреклонен.
– Что ж, так тому и быть, – на лице из болотной жижи ничего не изменилось, но отчего-то эльфу показалось, что существо улыбалось, – Только подумай напоследок, сможешь ли ты Эльтран Эльфийский освободиться от этого артефакта урум-хум-хум? Последнее больше походило на ругательства, но языком тварей обитающих за чертой жизни и смерти, перворожденный, увы, не владел.
Несколько дней спустя, когда былой менестрель покинул Лес Дождя, рано утром к нему пришло небывалое осознание, Эльтран откуда-то узнал имя клинков – Армагеддоны. Распробовав название на вкус, эльф не увидел в нем ничего зловещего. Звучит устрашающе да, но в истории Альянса были и куда более роковые названия. После встречи с Повелителем Зеркал, почувствовав неудержимую скуку, перворожденному как никогда раньше захотелось повидать сородичей и это желание сбылось раньше чем того ожидал Эльтран. На подступах к Долине Дриад лагерем встали воины из Деревни Охотников, первые лучники на весь Альянс. Король призвал их в столицу, видимо затевалась очередная война. По эльфийским меркам Эльтран выглядел весьма скромно, учитывая что одежда на нем была по большей части человеческая. Зато тягости отпечатавшиеся за долгие десятилетия давно покинули чело перворожденного, в чем сам бывший менестрель видел заслугу своей удачливой находки.
– Эль нулио шалла! Так в Деревне охотников приветствовали путников.
– И вам спасибо дорогие браться, что не наставили на меня свои стрелы. Эльтран сделал уважительный поклон.
– Мы завидели тебя еще за несколько лиг и поначалу решили, что к нам забрел один из имперцев, – разговор вел старший дозора, это было отчетливо видно по цвету оперенья на стрелах в колчане, – Однако стоило тебе снять накидку и все подозрения развеялись.
– Но в наше время предосторожность не будет лишней. Учтиво заметил Эльтран.
– Меня зовут Сиерион, что же, ты, наверное, весьма утомился от длительного путешествия, позволь пригласить тебя в на лагерь, там мы разделим еду и послушаем песни. Сиерион вежливо указал на костерок, горевший в сотне шагов. Еда была поразительно вкусной и хотя голода Эльтран не испытывал с тех пор как пал Уруг-Атар, ради смакования поварского мастерства ее стоило попробовать. По настоящему эльф пробудился тогда, когда услышал звуки лютни и флейты. Эгларес был не дурным исполнителем древних баллад, но когда гостю позволили выступить со своим скромным экспромтом, перворожденные замерли, боясь спугнуть чудо рожденное менестрелем-путешественником. Эльтран пел о тягостях, что выпали на его долю, вспоминая местами потерянную любовь, кульминацией же стало воссоединение с потерянными сородичами.
– Мы поражены красотой, что довелось только что услышать, – похвала раздалась из уст Сиериона, но в ответ кивали практически все эльфы, за исключением поблекшего Эглареса, привыкшего быть в центре внимания.
– Не стоит нахваливать простого любителя. Отшучивался Эльтран.
– Если бы все были такими любителями, то во дворце короля звучали бы голоса богов. Сиерион вернул поклон, данный еще при встрече, а затем отправился дальше проверять дозоры. Походный спальник, сплетенный девами из Деревни Охотников, был необычайно мягок и приятен. Встретить исцеляющий сон в нем Эльтрану так и не судилось. Лазутчики Доминиона подняли на уши весь лагерь. Перед смертью один из дозорных успел подать тревогу.
– Что происходит? В голосе бывшего менестреля не было тревоги, скорее призыв к действию.
– Подлые темнокровки убили Сиериона, – быстро бросил один из охотников, – Мы загоняем их в угол, но не знаем получится ли поймать. Трое крадущиеся в тенях бежали за пределы лагеря, став снова видимыми старший группы довольно похлопал по плечу одного из дроу, успешно сдавшем экзамен. Утомленный хождением в тенях, молодой доминионец с бледным лицом гордо поднял вверх окровавленный атам. Хотя он и убил старшего члена Альянса, но тот все же успел ранить темного эльфа.
– Презренные, не уж то вы думали уйти так просто? На опушку вышла фигура в зеленом плаще, свет луны озарил озадаченные лица убийц, не заметивших подкравшейся угрозы.
– Аш зха эл хазадар! Приказ учителя был ясен, один из учеников, по-видимому тот что скоро собирался стать мастером снова стал невидимой тенью. Эльтран не замедлил с выпадом, казалось сделанным совершенно случайно. Каково же было удивление оставшихся дроу, когда один из темных эльфов вновь появился в мире под луной, но уже нанизанный на меч. Бывший менестрель пренебрежительно вынул орудие, в то время как нападавший корчился в конвульсиях от боли.
– Я вас вижу, – в глазах перворожденного словно блеснул инфернальный огонек, – Не пытайтесь скрыться, а даже если и так, обычной смертью сегодня вы не отделаетесь. Наставник молодых убийц понял, что противник им достался далеко не простой. Вынув второй кинжал, ассасин бросился на Эльтрана, в полутора метрах он метнул острие, но дуалист ловко отбил эту попытку, как и следующую, когда темный эльф попытался достать менестреля с боку. Крадущиеся в тенях были грозными противниками, одними из лучших убийц не только Доминиона, но сейчас Эльтран играючи парировал атаки противника, оставляя на том все больше зарубок. В конечном итоге дроу не успел увернуться от нисходящего лезвия, от чего получил смертельное ранение. Легкие будто начали гореть заживо и теперь кричали от мук уже два темных эльфа. Последний, самый молодой, бросился наутек.
– Беги так быстро как сможешь, – один из клинков Эльтрана побагровел, – Но все это будет впустую. Взмах Армагедонна породил ослепительную вспышку, вошедшую в тело ассасина, от которой тот просто вспыхнул, оседая на землю. В ставке Альянса царило уныние, командир был убит на боевом посту, а убийц вряд ли найдут даже с помощью быстроногих коней. Среди факелов показался Эльтран, в руках он держал жуткую ношу – головы убитых дроу, искаженные гримасой боли. Видимо смерть их не была легкой.
– Аулью аварэй?! К бывшему менестрелю подошел беспокойный Лауриан, заместитель Сиериона.
– Не нужно спрашивать, как я это сделал, считай, что такова воля провидения. Туманное объяснение нисколько не понравилось новому начальнику дозора, но с вопросами Лауриан больше не приставал кик и другие.
– Твое лицо. Кто-то из охотников указал на Эльтрана, под глазами которого появились тяжелые мешки, а из носа потекла струйка крови.
– Все в порядке, просто, очень устал. С этими словами некогда плененный орками эльф рухнул в свое импровизированное ложе. Казалось, он отработал на копях еще 200 лет. Сон был беспокойным, не покидало чувство преследования. Затем в одном из видений появился человек. Вначале он плыл по безбрежному морю в абсолютно пустом корабле, где стихия была полностью покорна его воле. Достигнув материка, представитель Империи отправился пешком, он шел как все обычные люди, но преодолевал лигу за лигой. Казалось, он ищет кого-то, а в ночи, в беспроглядном мраке его взор освещал мир странным нездешним светом. Золото струилось из глаз человека, такое притягательное и опасное одновременно. Шаг за шагом он продирался сквозь дебри, не останавливаясь на отдых или чтобы поспать. Утром Эльтран встал как ни в чем не бывало, несмотря на хорошее самочувствие, усталость не сходила с его лица, а кожа стала серее, потеряв свой природный оттенок. Накинув капюшон, бывший менестрель узнал кое какие свежие новости. Король повелевал выступать к Священным Рощам Ангатала, там предстоит дать бой человеческим захватчикам, посмевшим вторгнуться на территорию эльфов. После трагической ночи воины слегка ободрились, им представился шанс доказать, что их стрелы могут разить врагов. А у Эльтрана появилась цель достойная клинков Армагеддона.


Северо-восточные границы Сельфура, хутор Хорвиг
Извилистой тропой, усеянной лужами то тут, то там брел чужак. В его сторону старались не смотреть, хотя и сам он не мог ответить тем же. Слепец с повязкой на глаза опирался на палку, выполнявшую весьма важную роль – сигнализироваьб о появлении камней и других преград. Жители Хорвига больше других хуторов не любили гостей, а уж странных захудалых странников и подавно. Едва тот прошел главной дорогой, люди то и дело плевали слепцу вслед. И это еще гостеприимно, кое-кто хотел даже поколотить незваного путника, но то ли нашлось другое занятие, то ли руки не захотелось марать, а человек с повязкой на глаза спокойно дошел до самой дальней хижины, стоявший немного на отшибе.
– Позволит ли хозяин этого дома испить воды уставшему калеке? Спокойно вопросил слепой.
– Кхе, пей на здоровье, этого добра в Хорвиге навалом. В дверях появился седовласый, но еще вполне при силах мужичек. Кожа его одрябла, но фигура отдавала некоторой статностью.
– Благодарю хозяина сего..
– Арвал мое имя, а хозяева живут в чудном городе Сельфуре, совсем позабыв о нуждах своих подданных, считая нас скорее скотом. Тирада прервалась кашлем и трясущимися руками, Арвал передал глиняный кувшин с водой.
– Спасибо доброму Арвалу, имени чьего отца я не знаю, но наверное он был достойным человеком. Слепой протянул кувшин обратно.
– Батюшка сгинул, да и пес с ним, все равно непутевым отцом был, – седовласый весело почесал затылок – Куда путь держишь? В такие дебри разве что от страшной сумы забираться станут. Непонятно как-то, подаяний больше в Сельфуре нежели здесь.
– Жизнь как дорога, все время вьется и никогда не знаешь куда заведет. Туманно пояснил слепой.
– Ладно, не мое дело так не мое, но коли дальше идти вздумал, советую переждать ночь где-нибудь в тепле. Опять пойдут дожди. На этом Арвал назидательно поднял палец вверх, хотя только потом понял, что его собеседник этого не увидит.
– Стало быть, добрый Арвал, не у кого мне в вашем Хорвиге просить помощи. Приютишь ли обездоленного на ночь? Денег у меня нет, а из ценностей лохмотья да эта палка.
– Сдались мне твои пожитки, но если вздумаешь по большой нужде сходить под подол, за себя не отвечаю. На этом Арвал приоткрыл по шире дверь, помогая слепцу войти внутрь. Как и предсказывал седовласый житель Хорвига, вечером пошел дождь. Ветер то и дело норовил сорвать двери с петель, но хлипкая старая щеколда делала свою работу. Хозяин расположился на лавке, любезно уступив место на полу своему гостю.
– Ты так и не представился чужеземец. Начал было разговор Арвал, посматривая на огонек из печи.
– У меня много было имен, не все из них удачные, но обещаю рассказать об этом чуть позже, если добрый Арвал не возражает? Лежа на лавке, хозяин только хмыкнул, дивясь причудами слепого. И как только он еще в живых остался с такими замашками?
– Я прошел много лиг, даже больше чем могут успеть за одну жизнь, – Начал свой рассказ странник – А когда понял, что забрел слишком далеко, было уже поздно. Веруешь ли ты в Бога Арвал?
– Если ты бывший церковник, то хороших слов от меня не жди, но в Единого верую всем сердцем. То куда клонил слепой, пришлось не по нраву Арвалу, но из гостеприимства он решил еще потерпеть эти назойливые речи.
– И помогает ли тебе твоя вера? Казалось, слепой не заметил недовольства в голосе хозяина хижины.
– Чудной ты мужик ну и ладно, только в душу мне не лезь. Угрожающе заметил Арвал.
– Твою пустоту сложно не заметить, горе, словно маяк горит в этом доме, как мог я пройти мимо него? Слепой продолжал монотонный диалог.
– Как пришел, так и вышел. Седовласый поднялся на ноги, в очередной раз попеняв себя за доброту к ближнему своему, но уж больно утомителен оказался этот гость, которому по всей видимости вот-вот придется отправиться в объятия бури.
– Сядь. Эхо сотен голосов вырвалось из уст слепого путника, повязка спала, а вместе с ней и наваждение. Перед Арвалом предстал воин, самый настоящий, таких он за всю свою службу успел повидать не раз. Но глаза, они горели огнем жизни. Знак Всевышнего на груди Арвала ответил тем же блеском. Хозяин беспрекословно упал на колени и начал молиться.
– Скажи где твои дети? Задал вопрос Спаситель.
– Они погибли во время морового поветрия. Сдерживая слезы промолвил Арвал.
– Все близкие покинули тебя в те дни? Продолжал надавливать Минатор.
– Нет, моя внука Силия, она выжила, но потом убежала. Я, я искал ее очень долго, – седовласый сглотнул, не в силах прерваться, – Обошел все хутора, попросил старых знакомых из сельфурской дружины прислать весточку, если найдут ее тело.
– Но она так и не нашлась. Закончил Спаситель.
– Да. Выдавил из себя Арвал.
– Знай же, что в этот мир мы приходим за одной только целью, самой важной, не терпящей отлагательства, – голоса, неземные, полные потустороннего шороха вторили каждому слову Минатора, ставшего вместилищем для многих из них – Но сегодня случилось невероятное, удача на твоей стороне Арвал ибо сыну твоему удалось остаться, а затем и пройти сквозь сумеречные земли. Сегодня его желание исполнится и он вернет Сильвию домой, но только потому что метка провидения вложенная в наши ладони, лежит на одной стороне с твоим горем. На этом спаситель покинул хижину, растворившись во мраке.
Лес Дождя был таким же, как и прежде, кроме очередного незнакомца вторгшегося в его пределы. Однако все препятствия что так или иначе творил Лес, человек прошел без малейших усилий, достигнув берегов Хрустального Озера.
– Я знаю, ты здесь привратник, покажись. Ответом на требование стали пузырьки из которых вынырнуло небезызвестное чудище.
– Не надо так шуметь, – медленно пророкотал древесный исполин, – Ухру-мар, многие еще спят.
– Кое-кого придется разбудить. Уверенно заявил Минатор.
– Правда? Задумчиво проговорил Повелитель Зеркал.
– И не сомневайся, так же верно, как и то, что творец этого мира просто перестал обращать внимания на твои проделки. Свет из глаз Спасителя заструился по поверхности озера.
– Не называй его! – Гневно взревел Повелитель Зерка, – Подумать о нем, значит уже прикоснуться к проклятию, а произнести его имя, означает призвать его на свою голову. Торопливо зашуршал ветвями-руками исполин.
– Не буду, все-таки мы тоже не заинтересованы в его внимании, – Невесело заметил Спаситель, болотный привратник весь обратился в слух. – Девочка Силия, тринадцать лет отроду, светлые волосы, дочь Ангнистра, она в твоих владениях.
– Если и так, то ты как никто другой должен знать, что я не могу ее отпустить, урхум-гурум.
– А еще знаю и то, что хоть ты и не в силах вызволять тех, кто по собственной воле нежится в плену иллюзий, но обменять одну душу на другую вполне способен. Бывший командор Верных Сынок протянул сжатую руку, внутри которой словно появился пожар, языки пламени то и дело прорывались сквозь пальцы.
– Такого предложения мне еще никто не делал. Громогласно заявил Повелитель Зеркал.
– И не сделает, – дополнил Спаситель, – Вот она, душа Ангнистра, отца Сильвии.
– Слишком своенравна ухрум-дурум, может не прижиться.
– Какая тебе разница? Неистово вопросил хор голосов.
– Вроде и ни какой, – медленно пролепетал привратник, – Да только в мои покои вступают лишь самые пропащие, а этот огонь напротив полон сил и воли.
– Тысячелетия притупили твой взор Зеркальный Владыка, – в словах читалась неприкрытая насмешка, – Тот, кто знает, что его дитя находится в твоих сетях, действительно преисполнен стремления к мести, но и отчаяния в нем не меньше. Посмотри еще раз, да повнимательнее.
– Хм, урум-бум-бум, – безобидно заметил болотный древень, – Да, теперь вижу, сделка принята. Пламя в руке Спасителя тут же погасло, зато из тумана в ту же секунду вышла маленькая светловолосая девочка. Она еще не совсем понимала, как успел закончиться ее сон, растеряно смотря по сторонам. Человек с горящим взором приблизился к Силии, погладил ту по головке и каким-то неуловимы движением выхватил из рукава сверкающего кролика. Прозрачный, но яркий как солнце, кролик начал резво бегать вокруг девочки. Слабая улыбка появилась на лице Силии.
– Этот маленький дружок проведет тебя к дедушке, – ласково молвил Спаситель, даже его потустороннее эхо притихло, – И в обиду не даст, а если вдруг устанешь или проголодаешься, просто погладь его по шерстке, вмиг станешь сытой и веселой. С таким напутствием Спаситель проводил взглядом Повелителя Зеркал затерявшегося где-то среди вод Зеркального Озера. Ангнистр пожертвовал собой, чтобы спасти дочь, не многие готовы принести такую жертву, во второй раз. Что ж ему повезло выполнить предначертанное, в отличие от других героических душ, которые до конца обречены выполнять волю Тэнвиля. Он слышал их протест где-то глубоко внутри себя, но ничего поделать не мог, лишь одному дается шанс исправить ошибки прошлого. С тяжелыми мыслями покидал Спаситель пределы древнего Леса.


Ангатальские равнины, на подступах к Священной Роще
Эльтран слышал легенду о появлении Плачущей Реки питавшей нынешние деревца из королевского сада, бережно высаженные тут сразу после того как появился чистый источник. Если верить рукописям, в середине III эпохи после страшного бедствия, подробности манускрипты старательно упускали из виду, сонм плачущих эльфиских матерей и жен вышел в поля Ангатала. Они не знали утешения и даже призыв тогдашнего короля не возобладал над омрачённым разумом перворожденных. Говорят, именно тогда маленький ручеек превратился в реку, будто наполненную слезами безутешных вдов. Необычайная вода начала питать землю, ставшую внезапно столь плодородной и щедрой, что повсюду стали возникать зеленые островки, превратившиеся в чудный молодой лес. Каждый, кто посещал рощу, мигом умиротворялся, а если еще пробовал воду из источника, тогда мысли его находили покой, который так часто пытаются постичь мудрые.
Сам бывший менестрель никогда не посещал Ангатальские святыни, но теперь ему хватило одного зоркого взгляда, чтобы понять какая красота была захвачена Империей. От одной мысли, что шелковистого зеленого ковра касаются людские грязные пятки, руки беспомощно сжимали рукояти клинков, мирно покоящихся в ножнах. За время краткой поездки Эльтран ни с кем не сдружился, но после содеянного, охотники Лауриана прониклись уважением и даже легкой опаской. Король в блистательной броне выступил с речью перед всеми воинами, что пришли сегодня на его зов. Дружина Лауриана оказалась последней, но и не всех удалось отправить с пограничных земель и крепостей, кто-то должен был охранять покой Альянса в самых дальних его уголках. Перворожденным запрещалось проливать кровь в пределах Священной Рощи, поэтому маги эльфов заставят людей выйти за пределы Плачущей Реки, а там уже дело за мастерством и сноровкой. Правда, как они этого добьются, король не уточнил.
Сильнее укутавшись в капюшон, Эльтран нашел укромное место в стороне от главного лагеря, где достал мечи. Холодный металл отзеркалил вначале потемневшую кожу, а затем болезненно красные зрачки. Нахмурившись, эльф спрятал оружием и посмотрел в сторону начинавшегося заката. Он обязательно передаст Армагеддоны Совету Мудрых, за день другой ничего страшного не случится. С такими мыслями Эльтран отправился на сборы.
Когда красная полоса разрезала горизонт, маги Альянса приступили к тайному чародейству. Воззвав к духам Плачущей Реки они пробудили древний страх, в панике Часть войск занявших Священную Рощу выбежал из ее пределов, как раз под стрелы перворожденных. Видя сложившуюся ситуацию, прибывший лорд Таминус срочно отправил подкрепление, но было уже поздно. Когда имперская тяжелая конница вместе с пехотой подоспела к растерянным сородичам, сотни людей уже были расстреляны из дальнобойных луков. Дабы окончательно не потерять инициативу, Таминус приказал коннице снести назойливых стрелков, а пешим войскам вклиниться в основные ряды эльфов.
Клинки Армагеддона чудесным образом пробивали любую броню, резали щиты словно бумагу, заставляя врагов пятиться назад. Никому из людей Эльтран не позволял уйти. Именно в его сторону ударила боевая конница Империи. В разгаре битвы, менестрель не замечал, как его оружие начало распаляться инфернальным пламенем, словно салютуя уходящему солнцу. После следующего удара один из людей просто осыпался в пепел. Послышались крики и проклятия, кто-то срочно побежал за кардиналом, но и его спустя несколько минут Эльтран развеял по ветру. Он был в самом центре битвы, а возможно и его сердцем, поскольку ушел так далеко от своих, что не заметил, как проредил имперские войска почти до самого конца.
Эльф изошел маской безумия, упиваясь песней, где главными инструментами выступали хрупкие людские тела. Пытаясь заградить дорогу исчадию ада, кто-то лишался конечностей, другие попросту становились горстками пепла. И все это происходило под неусыпным взором красного солнца. Остатками сознания Эльтран понимал, что практически потерял над собой контроль. Собрав все силы, что мог, он направился к Священной Роще, поскольку путь ему уже никто не преграждал. Упав перед быстротечными водами Плачущей Реки эльф сделал несколько неуверенных глотков, а затем вволю утолил мучавшую его жажду. Но сколько бы не пил Эльтран, а долгожданное успокоения так и не наступало.


П.С.
На форуме стоит ограничение по количеству текста и сообщений от 1 пользователя в 1 теме. Сразу после любого комментария добавлю оставшийся кусок рассказа.

Сообщение было отредактировано domen12312: Сентябрь 15 2017, 06:54

[DaySemok1996]

Добавляй)

[domen12312]

*********************

– Воистину сильны духом эльфиские девы, но и они вряд ли смогут утолить жажду мести похороненную среди ненависти и лжи. За спиной бывшего менестреля раздался голос, даже не так, целое эхо призрачных голосов. Человек прекрасно говорил по эльфийски, чего никогда не случалось на памяти перворожденных.
– Кто ты? Эльтран принял боевую стойку, осматривая незнакомца.
– Я тот, кто принесет тебе мир. Улыбка Спасителя была искренней. В ответ давнишний пленник Уруг-Атара дико осклабился.
– Даже напялив этот мешок костей, ты остаешься таким же высокомерным ублюдком. Слова были Эльтрана, но сам эльф провалился в зыбучую тьму, уступив место кому-то другому.
– Так встречают старых друзей подгорные жители? Свет из век Минатора струился мягко, но был преисполнен силы.
– Ха ха ха, вы люди веками пытались достичь величия. Но вот что я тебе скажу Тэнвиль, человечество просто мусор, подмастерья, которые никогда не станут ровней истинным демиургам, рожденным из камня.
– Слышу слова настоящего гнома, но не старины Дорвига почитавшего за величайшую мудрость мир между нашими народами. Миролюбиво развел руками спаситель.
– Мудрость была слабостью, за которую я получил сполна от жалкого ученика. Желчно подметил эльф, по носу которого потекла алая струйка крови.
– Нас предупреждали, что небесная сталь может быть опасной, но мы не предали этому значение и вот результат, – с грустью покачал головой Тэнвиль, – Сегодня я все исправлю.
– Давай посмотрим, я тебя убил тогда, убью и сейчас. Дорвиг в теле перворожденного перешел в наступление, багровые клинки стали рассекать воздух.
– Мы еще можем решить дело дружбой, – Спаситель увернулся от очередного выпада, – Пока не случилась беда.
– Единственной бедой на мою голову был жалкий человечишка. Дорвиг не в полную меру овладел еще прежними силами, а потому пытался умертвить Тэнвиля как можно быстрее, пока тот колебался.
– Так тому и быть. Спаситель выставил перед собой ладонь и от одного удара перворожденный покатился по траве несколько метров. В глазах Дорвига читалась ярость и чем больше она становилась, тем сильнее подогревалось пламя Армагеддона. Вот оно уже перекинулось на королевские деревья и поползло вдоль реки. Поднявшись на ноги Эльтран скрестил клинки из которых вырвался странный красный диск. Спаситель перехватил его голыми руками, за что и поплатился. Несмотря на обузданную энергию его кисти кровоточили, будто их растерзал дикий зверь. Раны не заживали, и тогда Тэвниль понял, что время выполнить предначертанное наступило. Он не мог ошибиться. Без промедления Спаситель ринулся к эльфу, пропуская над головой смех безумного Дорвига и летящие огненные вспышки. Несмотря на раны в ладонях человека появились две яркие молнии, их то и метнул почти впритык подбежавший Спаситель. Заряд прошел через грудную клетку, вывернув наизнанку кости и органы, но Эльтран даже не пошевелился.
– Ты стал слабее, чем был когда пришел в этот мир, – заметил фантом гнома, – Незначительно, но достаточно для меня. Удар локтя в скулу пришелся внезапно, тело Минатора сильно качнулось вправо, но в последний момент Спаситель успел вцепиться изувеченными руками в клинки. Боль судорогой прошлась по телу занимаемому Тэнвилем.
– Даже меч, выкованный твоей рукой, считает тебя жалким. На колени! Требование отдавалось в висках кузнеца, не желая того ноги подкосились и сами собой рухнули вниз. Сила доверенная ему многими внезапно потекла по клинку с пурпурным драконом на гарде.
– Что ты делаешь? Тэнвиль пришел в ужас, когда осознал происходящее. Души путешествовавшие сквозь Сумеречную Долину, внезапно растворялись в этом жутком потоке.
– Ничего, просто использую твои собственные ошибки в своих целях. Довольно проговорил Дорвиг, а тем временем раны в его теле полностью излечились. О безумной атаке Спасителя напоминала только рваная одежда, а железная хватка Минатора постепенно сходила на нет. Человек собрал все резервы, которые только смог, чтобы разорвать связь с клинками Армагеддона и вложил их в один единственный удар. Подкошенный Дорвиг не ожидал такого коварства от своего бывшего товарища, зато сам Тэнвиль воспользовался ситуация разрывая дистанцию с врагом. Он уже проклял себя за одобрение сделки Аргнистра, за то, что дал гному накопить достаточно сил, дабы теперь оказаться беспомощным.
– Далеко собрался? Меч, украшенный золотым кулаком, с легкостью отрубил часть ноги Спасителя. Крик боли разнесся по горящему саду, но на этом пытка не закончилась. Второе лезвие пронзило легкое и выйдя из спины пришпилило Тэнвиля к земле. Некогда величественный свет в глазах спасителя теперь походил на блуждающий в сумерках фонарь.
– Не переживай, в этот раз тоже победила дружба, я получил обратно не только клинки. Криво усмехнувшись, эльф направился в сторону реки, куда погрузил один из багровых мечей. Вода словно завертелась в агонии, но в следующий миг родник стал пересыхать.
– Перестань Дорвиг, разве ты не видишь, кем стал? Вымученно произнес Спаситель.
– Вижу, – с уверенностью ответил гном, – Тем, кто вернет Союз к вершине славы и растопчет его врагов раз и навсегда. К тому моменту река уже полностью пересохла, оставив в русле редкие лужи.
– Инталиос Эльтране арсил кэан? Процесс уничтожения святыни прервал женский мелодичный тенор.
– Арлен? Казалось, сознание Эльтрана вновь прояснилось.
– Неужели ты забыл свою любовь? Эльфийка достала кристалл памяти, бережно хранимый долгие десятилетия.
– Нет, просто не понимаю, испытывать мне от этого радость или печаль. Растеряно промолвил перворожденный.
– Я бы предпочла первое, но что ты сделал с собой, этим человеком и нашим дивным краем? Девушка была напуганной, это читалось во всех ее движения, но она старалась превозмогать страх.
– Подойди поближе, я хочу удостовериться, что это действительно ты, а не очередные проделки Повелителя Зеркал. Властно заговорил Эльтран.
– Конечно я, кто же еще. Возмутилась было эльфийка, но выполнила просьбу.
– Да, на тебе нет магии, просто удивительное совпадение. Схватив девушку, Дорвиг откинул ее в сторону к Спасителю. Вытянув клинок из пересохшего русла, он медленно стал идти по направлению к своей жертве.
– Эльтране илсиние, это же я! Воскликнула Арлен.
– Я знаю, просто твоего возлюбленного нет рядом. Сквозь мрачное лицо проступили черты фантома.
– Отпусти эту девушки и покончи со мной. Взмолился Тэнвиль, едва держа голову над землей.
– Так не пойдет, я хочу, чтобы этот эльфенок страдал, для чего мне придется свести его сума, а дальше сделать полностью покорным своей воле. Дорвиг навис над Арлен и со стоном Спасителя вытянул второй меч.
– Никогда не видел, что делают мои Армагеддоны с плотью высокомерных отпрысков Альянса, – занесенные клинки так и повисли в воздухе, руки не слушались Дорвига, – Нет! На этот раз вопль был явно Эльтрана. Внутренняя борьба в теле перворожденного продолжалась секунды, затем лезвия вонзились в тело бывшего менестреля, пожиная не только жизнь Эльтрана но и Дорвига.
– Злокозненные мечи, напейтесь же еще моей кровью! Последние слова эльф выпалил в пустоту, перед тем как упасть, словно подкошенный пшеничный колос. Кристалл памяти, лежавший в руке Арлен потух, а вместе с ней и бушующее пламя, уничтожившее Священные Рощи. Девушка склонилась над телом некогда возлюбленного, а ныне мертвого Эльтрана. Ее глаза наполнились слезами, скорбно стекавшими по щекам и падавшим на истерзанную землю. «Эльталиэсь ур аннурэ!» взмолилась Арлен, как вдруг в голубом сиянии ручей вновь ожил и побежал по прежнему руслу. За спиной эльфы встали золотые светочи душ воплотившихся ранее в аватаре Спасителя. Подле Тэнвиля стоял Дорвиг уже с незамутненным взглядом он озирал принесенное им горе.
– Нам пора идти, – промолвил Тэнвиль, – но сперва мы заберем это проклятие с собой. Клинок с пурпурной гардой в виде дракона легко вошел в руку человека. За ним движение повторил гном, боявшийся больше всего в мире прикасаться к чертовым мечам Армагеддона. Минатор взирал на свое собственное израненное тело, а прямо подле Арлен появился зеленый огонек Эльтрана. Перворожденная не могла видеть того, что происходит вокруг, но отчего-то ей стало спокойнее, она и не заметила куда подевались ненавистные клинки.
– Пора. И следом за Тэнвилем к золотым вратам проследовали остальные, чей путь оказался уже закончен и предрешен. Так были найдены артефакты из метеоритного сплава нортария дабы вновь быть утерянными, только на этот раз навсегда. Империя проиграла спорные территории Альянсу, а Священные Рощи вновь начали возвращаться к первоначальному облику. Хотя шрамы, оставленные в тот вечер, будут одними из тех, что навсегда останутся в памяти эльфов.

[alashavala]

не осилю

[orangewhale]

Приступим, помолясь. Все ниже написанное является частным мнением автора и не является истиной в последней инстанции.
1) Тема и главная мысль.
Особо хочу остановиться на эпиграфе, который очень хорошо передает чувство тоски и поиска. Автор настоящий поэт – это даже не обсуждается.
В рассказе центральной темой является дружба и любовь. Дружба между двумя кузнецами показана, как высшая ценность, в результате которой на свет появляются на свет два чудо-клинка. Начало довольно приторное, для остроты сюда тут же добавляется идея соперничества. Шекспир тоже не заморачивался причинами, а брал самые элементарные чувства. Так что годится! Далее показаны отношения старых вояк-ветеранов, светлый эльф освобождает своих сородичей, и под занавес давнее соперничество двух кузнецов, плавно перерастающее в старую добрую потасовку. Я нарочно не пересказываю весь сюжет – это будет сделано ниже. В конце рассказа эльф спасает свою возлюбленную, жертвуя собой – любовь пасует перед дружбой (ведь старый друг Минатор повержен). Еще есть некое тайное знание, которое главные герои в конце уносят с собой в никуда.
Есть цель – автор ее добивается. Пусть цель очень простая, это неважно.
2) Изобразительные средства.
Перед нами боевка – звон мечей; враги, молящие о пощаде; удачливые герои. В рассказе автор дает очень подробную и живую картинку – это идет в плюс. Герои именно показаны, а не определены. Чем одно отличается от другого? Когда автор говорит, что человек глуп – это определение персонажа. Мы должны поверить автору, что это действительно так (вынужден признать, что часто этим грешу…). А бывает, когда автор описывает поступки человека, и мы действительно убеждаемся – этот человек глуп. Это высший пилотаж.
Боевка порой описывается слишком подробно… Не знаю, как вы, а я, если увижу вывороченные наружу кишки, гарантированно хлопнусь в обморок. На мой взгляд сомнительное достоинство, но это, опять же, на мой взгляд.
Еще раз отмечу эпиграф и хорошо подобранную картинку. Конечно не единой боевкой жив автор, но об этом в следующей главе.
3) Персонажи и сюжет.
Теперь пройдемся по сюжету подробнее.
Начало описывает гармоничные отношения Союза с Империей, дружбу кузнецов затем их соперничество. Герои стандартные – нет каких-либо «вкусных» деталей, которые бы их описывали. Это, конечно, не смертельно, но…
Переходим к описанию приключений эльфа Эльтрана. Описание очень качественное, иногда даже слишком. Претензия только одна – используется стандарт, нет «оригинальных» деталей, которые шли бы от твоей души. Еще один момент: когда герой неуязвим, наблюдать за ним не очень интересно. Это как смотреть фильм со Шварцнегером – все равно знаешь, что он победит (Шварцнегер, конечно, не фильм…).
Приключения Минатора. Относительно самого Минатора – то же, что и Эльтран: аура неуязвимости со всеми вытекающими отсюда последствиями. Эпизод оживляет присутствие племянника императора. Хоть как-то «проецируешься»… «Глаза Томаса горели озорным огоньком, словно у собаки принесшей кость хозяину.». Ох, не любишь ты детей, особенно мальчиков.
Маленький эпизодик королевы и короля. Очень редкий эпизод в твоем творчестве, где мужчина разговаривает с женщиной просто так, не делая ей комплименты как бойцу. Очень женственная особа получилась (опять же, редкость для твоего творчества).
Эльтран и Повелитель зеркал. Такие персонажи, как этот симпатичный монстр очень разнообразят рассказ. Это же фэнтази! Ну так и фантазируй! Очень мне понравился этот эпизод, скрывать не буду. Далее по тексту… «– Мы завидели тебя еще за несколько лиг и поначалу решили, что к нам забрел один из имперцев, – разговор вел старший дозора, это было отчетливо видно по цвету оперенья на стрелах в колчане, – Однако стоило тебе снять накидку и все подозрения развеялись.»
Сначала я хотел докопаться до расстояния, на котором эльфы замечают одежду имперца… Потом, вчитавшись, увидел ссылку на оперение в колчане. (все равно сомнительно). И у меня возник вопрос: зачем эльфу, который сражается двумя клинками стрелы?
Путешествие Минатора по Лесу. Диалог Минатора и Арвала меня очень порадовал! Так и вижу всяких сектантов, которые пристают к тебе с разговорами. Еще вижу человека, который очень неохотно говорит о своих чувствах. Очень скрытного человека… Для писателя это – нонсес. О чем же говорить в своем творчестве, если не о себе любимом. Хотя это может быть просто перевоплощение, а я на него купился… «а если вдруг устанешь или проголодаешься, просто погладь его по шерстке, вмиг станешь сытой и веселой.». Хм… Такой кролик просто находка для нашего правительства – ничего не делать, а народ сытый и веселый…
Да, еще я не совсем понял (хотя прочитал рассказ внимательно три раза) откуда взялся в повествовании сын Арвала. Могу только предположить, что он служил в полку Минатора.
Финал. А вот тут уже интересно, кто кого сборет – кит слона или наоборот. Две неубиваемые сущности…
Простая и трогательная сцена жертвы Эльтрана ради любимой и потеря Клинков Армагедона для жителей планеты.

Что я могу сказать в итоге? Ты начинаешь отходить от принципа скрытности и хоть понемногу «проецируешься». Я чувствую, ты очень старался, работая над этим рассказом. А трудолюбие в нашем деле главное. Замечу еще раз, что тебе не хватает оригинальности, ты все время стараешься быть похожим на свои источники, но это горе поправимое…
И еще одно важное замечание… Как я заметил (может это не так), ты человек верующий и можешь обидеться на такой фривольный обзор. Но я старался, чтобы мой обзор было интересно читать. Может чутка где и перебощил…
P.S. Надеюсь, ты не очень на меня сердишься, за то, что немного затянул с ответом. Великие идеи требуют некоторого времени…
P.P.S. К следующему твоему рассказу накачаю себе побольше критических статей. Тогда наш разговор будет более предметным.

[domen12312]

Приступим, помолясь. Все ниже написанное является частным мнением автора и не является истиной в последней инстанции.
1) Тема и главная мысль.
Особо хочу остановиться на эпиграфе, который очень хорошо передает чувство тоски и поиска. Автор настоящий поэт – это даже не обсуждается.
В рассказе центральной темой является дружба и любовь. Дружба между двумя кузнецами показана, как высшая ценность, в результате которой на свет появляются на свет два чудо-клинка. Начало довольно приторное, для остроты сюда тут же добавляется идея соперничества. Шекспир тоже не заморачивался причинами, а брал самые элементарные чувства. Так что годится! Далее показаны отношения старых вояк-ветеранов, светлый эльф освобождает своих сородичей, и под занавес давнее соперничество двух кузнецов, плавно перерастающее в старую добрую потасовку. Я нарочно не пересказываю весь сюжет – это будет сделано ниже. В конце рассказа эльф спасает свою возлюбленную, жертвуя собой – любовь пасует перед дружбой (ведь старый друг Минатор повержен). Еще есть некое тайное знание, которое главные герои в конце уносят с собой в никуда.
Есть цель – автор ее добивается. Пусть цель очень простая, это неважно.
2) Изобразительные средства.
Перед нами боевка – звон мечей; враги, молящие о пощаде; удачливые герои. В рассказе автор дает очень подробную и живую картинку – это идет в плюс. Герои именно показаны, а не определены. Чем одно отличается от другого? Когда автор говорит, что человек глуп – это определение персонажа. Мы должны поверить автору, что это действительно так (вынужден признать, что часто этим грешу…). А бывает, когда автор описывает поступки человека, и мы действительно убеждаемся – этот человек глуп. Это высший пилотаж.
Боевка порой описывается слишком подробно… Не знаю, как вы, а я, если увижу вывороченные наружу кишки, гарантированно хлопнусь в обморок. На мой взгляд сомнительное достоинство, но это, опять же, на мой взгляд.
Еще раз отмечу эпиграф и хорошо подобранную картинку. Конечно не единой боевкой жив автор, но об этом в следующей главе.
3) Персонажи и сюжет.
Теперь пройдемся по сюжету подробнее.
Начало описывает гармоничные отношения Союза с Империей, дружбу кузнецов затем их соперничество. Герои стандартные – нет каких-либо «вкусных» деталей, которые бы их описывали. Это, конечно, не смертельно, но…
Переходим к описанию приключений эльфа Эльтрана. Описание очень качественное, иногда даже слишком. Претензия только одна – используется стандарт, нет «оригинальных» деталей, которые шли бы от твоей души. Еще один момент: когда герой неуязвим, наблюдать за ним не очень интересно. Это как смотреть фильм со Шварцнегером – все равно знаешь, что он победит (Шварцнегер, конечно, не фильм…).
Приключения Минатора. Относительно самого Минатора – то же, что и Эльтран: аура неуязвимости со всеми вытекающими отсюда последствиями. Эпизод оживляет присутствие племянника императора. Хоть как-то «проецируешься»… «Глаза Томаса горели озорным огоньком, словно у собаки принесшей кость хозяину.». Ох, не любишь ты детей, особенно мальчиков.
Маленький эпизодик королевы и короля. Очень редкий эпизод в твоем творчестве, где мужчина разговаривает с женщиной просто так, не делая ей комплименты как бойцу. Очень женственная особа получилась (опять же, редкость для твоего творчества).
Эльтран и Повелитель зеркал. Такие персонажи, как этот симпатичный монстр очень разнообразят рассказ. Это же фэнтази! Ну так и фантазируй! Очень мне понравился этот эпизод, скрывать не буду. Далее по тексту… «– Мы завидели тебя еще за несколько лиг и поначалу решили, что к нам забрел один из имперцев, – разговор вел старший дозора, это было отчетливо видно по цвету оперенья на стрелах в колчане, – Однако стоило тебе снять накидку и все подозрения развеялись.»
Сначала я хотел докопаться до расстояния, на котором эльфы замечают одежду имперца… Потом, вчитавшись, увидел ссылку на оперение в колчане. (все равно сомнительно). И у меня возник вопрос: зачем эльфу, который сражается двумя клинками стрелы?
Путешествие Минатора по Лесу. Диалог Минатора и Арвала меня очень порадовал! Так и вижу всяких сектантов, которые пристают к тебе с разговорами. Еще вижу человека, который очень неохотно говорит о своих чувствах. Очень скрытного человека… Для писателя это – нонсес. О чем же говорить в своем творчестве, если не о себе любимом. Хотя это может быть просто перевоплощение, а я на него купился… «а если вдруг устанешь или проголодаешься, просто погладь его по шерстке, вмиг станешь сытой и веселой.». Хм… Такой кролик просто находка для нашего правительства – ничего не делать, а народ сытый и веселый…
Да, еще я не совсем понял (хотя прочитал рассказ внимательно три раза) откуда взялся в повествовании сын Арвала. Могу только предположить, что он служил в полку Минатора.
Финал. А вот тут уже интересно, кто кого сборет – кит слона или наоборот. Две неубиваемые сущности…
Простая и трогательная сцена жертвы Эльтрана ради любимой и потеря Клинков Армагедона для жителей планеты.

Что я могу сказать в итоге? Ты начинаешь отходить от принципа скрытности и хоть понемногу «проецируешься». Я чувствую, ты очень старался, работая над этим рассказом. А трудолюбие в нашем деле главное. Замечу еще раз, что тебе не хватает оригинальности, ты все время стараешься быть похожим на свои источники, но это горе поправимое…
И еще одно важное замечание… Как я заметил (может это не так), ты человек верующий и можешь обидеться на такой фривольный обзор. Но я старался, чтобы мой обзор было интересно читать. Может чутка где и перебощил…
P.S. Надеюсь, ты не очень на меня сердишься, за то, что немного затянул с ответом. Великие идеи требуют некоторого времени…
P.P.S. К следующему твоему рассказу накачаю себе побольше критических статей. Тогда наш разговор будет более предметным.

Спасибо друг, за этот детальный разбор, который по сути был весьма мягким и щадящим несмотря на все огрехи.
Теперь постараюсь объяснить что же "автор имел ввиду" но не смог правильно это сформулировать:
1)

Сначала я хотел докопаться до расстояния, на котором эльфы замечают одежду имперца… Потом, вчитавшись, увидел ссылку на оперение в колчане. (все равно сомнительно). И у меня возник вопрос: зачем эльфу, который сражается двумя клинками стрелы?

Дальнозоркость эльфов наверное сильно преувеличена, все со времен Легосала Вроде как и заметили странного путника, почти человека, но после поняли что он тоже эльф пусть и по странному одет. А стрелы были как раз в колчанах лучников, что встретили Эльтрана. По ним наш герой и определил кто есть кто из этой шайки. Но видимо неудачно сформулировал текст. Как всегда, есть над чем поработать.

2)

Да, еще я не совсем понял (хотя прочитал рассказ внимательно три раза) откуда взялся в повествовании сын Арвала. Могу только предположить, что он служил в полку Минатора.

Минатор по сути стал вместилищем для неприкаянных душ, тех что не пожелали перейти в мир иной. Всем скопом они наделяют сосуд кучей нетривиальных способностей. Но руководить командой фантомовв может один, тот чья воля сильнее и цель благородней. Вот в эту толпу призраков и затесался сын Арвала Аргнистр. Его душу меняет Тэнвиль на душу дочери Аргнистра Силию (внучка Арвала, ох и семейный треугольник получился) у Повелителя Зеркал. Тем самым Тэнвиль ослабляет свой аватар, чем собственно впоследствии и воспользовался Дорвиг.

3)

Замечу еще раз, что тебе не хватает оригинальности, ты все время стараешься быть похожим на свои источники, но это горе поправимое…
И еще одно важное замечание… Как я заметил (может это не так), ты человек верующий и можешь обидеться на такой фривольный обзор. Но я старался, чтобы мой обзор было интересно читать. Может чутка где и перебощил…

С оригинальностью надо будет подумать, правда я не знаю когда это случится в следующий раз. Вот есть пара набросков "орк, сражающийся за Империю, ставший пленником шутки темных богов Доминиона", "Тайна башни Габил, раскрывается перед нами в одном приключенческом боевичке" или же взяться за "Историю БСФГ", атм уже помоему под 80 страниц текста есть, но хотелось бы завершить все сюжетные линии для создания прочного фундамента целостного мира, а это еще 20-40 страниц. Форум конечно такие объемы не потянет, но попробовать стоит. Как говорил ранее, есть еще уйма дел требующих внимания. Но писать не брошу, чего и тебе желаю

За разбор полетов еще раз благодарочка, нет тут не перегибов, я бы даже наоборот сказал, ты всячески пытался сгладить острые углы. Мне иногда хочется увидеть шпагу критики направленную но горло автора, беспощадную и молниеносную. Но это лично мой зэхер
Вроде как рассказ получился читаемым, но не совсем понятно, сколько людей осилило его до конца и какие мысли у них возникли после прочтения. Но раз тема набирает просмотры, значит кому-то интересно, на этот интерес и работаем, в независимости от конечного мнения "позитивного" или "негативного". Надеюсь, ты тоже будешь развивать свою линию рассказов!

[domen12312]

Вопрос к тем, кто вообще способен осилить до конца мой поток сознания.
Если ли смысл в дальнейшем писать рассказы в подобном амплуа? Единый мир, единая история? Просто хочу чтобы потом это вписалось в ту фигню, которая у меня в подписи висит. Так что в таких миниатюрах есть масса непонятных вещей, в дальнейшем их я разумеется проясню.